Ненецкий автономный округ

13.04.2012 14:58

Встречи в редакции «НВ» с интересными людьми уже становятся традицией. На этот раз к нам в гости пришел начальник Управления МВД России по Ненецкому автономному округу полковник полиции Михаил Миндзаев. За два с лишним часа за чашкой чая Михаил Майрамович рассказал нам о многом: и о работе полицейского, и о криминогенной ситуации в округе, и о своем видении проходящих в стране реформ.

Михаил Миндзаев

- Особенностью Ненецкого автономного округа является его огромная территория,— говорит Михаил Майрамович,— раскиданные по тундре и побережью населенные пункты, отсутствие транспортной инфраструктуры. Как следствие — слабое влияние силовых структур на отдаленные районы. У нас сегодня есть участковые во всех селах — пока, правда, по одному человеку. Но и это тоже достижение, потому что по всей России идет сокращение личного состава.

Я на всех уровнях говорю: нам обязательно надо добавлять в села участковых, надо чтобы было по два человека, а в крупных селах должен быть еще и дознаватель. А то как сейчас получается — ушел в Каратайке участковый в отпуск, а тут сожгли дом, ограбили в магазин и было еще одно ограбление. Ладно, задержали двоих, но есть еще два, которые убежали в бригады. А как задержанных в Нарьян-Мар доставить? На двух снегоходах доставили правонарушителей, а это тысяча километров по тундре. Тут сразу возникают проблемы времени, бензина, безопасности, климатических особенностей, которые непросто решать.

Я все время говорю в Москве — у нас специфичный округ, на это тоже надо обращать внимание. Для того, чтобы моментально реагировать на сигналы, нужен вертолет, иначе как оперативно добраться? По вертолету, кажется, вопрос решен, он нам будет выделен МВД в этом году. Но я считаю, что к нему нужны два экипажа, которые будут меняться каждые полгода.

- По криминогенной ситуации в НАО тоже есть свои особенности, например, здесь нет терроризма. Но зато есть проблема с детской преступностью. И процветают бытовые преступления на почве пьянства. Душа просто иногда болит! Тут же есть все условия, чтобы было вообще идеально. Можно сделать округ образцово-показательным для всей страны, мы же обособлены, многие виды преступления отсутствовали до последнего времени. Все у всех на виду.

А детская преступность просто угнетает, и это тоже связано с пьянством взрослых: пьют, бьют детей, потом бросают. Уже не раз сталкивались с ситуацией: ребенок не пришел домой, а родители сообщают об этом далеко не сразу. Может, и не заметили, что ребенка нет дома, пьют, им не до него. Совсем свежий случай: 28 марта мальчик не пришел домой, сообщили только через пару дней. Слава богу, быстро нашли живым и невредимым. Стали выяснять: отец — инвалид, пьет, дома обижают старшие дети, в школе одноклассники третируют. Куда ему деваться?

А просто уже вопиющий случай с Сережей Манзадеем? Об этом все СМИ писали. Сейчас он проходит психологическое лечение в реабилитационном центре. Суд будет решать, что с ним делать дальше. Пока склоняются к тому, чтобы передать его родной матери. Я в таких вещах сторонник очень жестких мер к родным, которые довели ребенка до побега.

По «фальшивомонетчикам», которые в торговые точки сдавали сувенирные денежные купюры достоинством 500 и тысяча рублей. Мы их задержали, это — двое мальчишек. Говорят, пошутить хотели, потом, когда получилось, решили продолжить. Что с ними делать? Беседу провели. По суду родители возместят ущерб. Одного не могу понять: как взрослые люди, продавцы, могли клюнуть на такой розыгрыш?

Правонарушения у нас по округу совершают одни и те же подростки. Иногда им просто себя некуда деть, много энергии, никто подхода не нашел. Это часто — очень активные, энергичные дети. С лидерскими наклонностями. Им чем-то надо все время заниматься, если никто их вовремя ничем не заинтересует: спортом, каким-то делом, они сами ищут себе занятие. Вот есть у нас тут очень интересный паренек, я с ним сколько раз беседовал, личность! И 20 преступлений!

Давайте кадетский класс создадим, «Зарницу» снова будем проводить. Надо вовлечь подростков в активные игровые методы воспитания. Традиционная профилактика не дает гарантий, значит, надо менять методы и формы работы с детьми. Надо что-то из прошлого брать, не все в советское время было плохо.

По кадетским классам — есть хороший опыт Северной Осетии. Начинали мы очень трудно, а потом нас родители просто засыпали письмами, чтобы их детей тоже взяли. Среди трудных детей выявились такие способные, что я на некоторых смотрел и думал — будут великие люди.

С нашим губернатором я говорил на эту тему, он — «за», думаю, будут у нас в округе кадетские классы.

- Да, правильный вопрос вы мне задаете по вытрезвителю, нет у нас его сегодня. Потому что с 1 августа мы, согласно закону о полиции, эти функции не выполняем. Но мы пытаемся выйти из положения как можем. Мы же понимаем, что у нас округ специфический. Поэтому, исходя из нашей ситуации, я дал указание своим подчиненным — мы всех пьяниц на улицах собираем, обогреваем, потом отправляем в больницу. Я этот вопрос поднимал на уровне администрации и нашего здравоохранения, но пока безрезультатно…

- Работа с населением очень важна. Слухи и непонимание возникают на почве отсутствия информации. По пятницам я теперь сам принимаю население безо всякой предварительной записи. Сам пишу в блокнот все, что мне говорят. Если рядом будет сидеть помощник и фиксировать каждое слово, это будет настораживать людей. Надо сказать, что от населения я узнаю много информации, которую потом мы используем в работе.

Один из примеров — игровые автоматы, которые мы уже три раза закрывали. Тут нам большую помощь оказывает население.

«Телефон доверия» установили, пользуются им активно: сообщают о готовящихся и совершенных преступлениях, неправомочных действиях сотрудников полиции. По звонкам мы двух своих сотрудников за месяц наказали, одного поощрили.

Правда, много ложных звонков и вызовов, это сильно отвлекает сотрудников.

О коррупции в полиции сейчас очень много говорят. Отвечаю: мы все будем делать только законными путями. Но обещаю, если любой чиновник мне позвонит и поинтересуется коррупционным делом, будем его самого вызывать и спрашивать о причине такого интереса. А кто на меня надавит, тот получит такой отпор, что мало не покажется.

Я, между прочим, дал указание своим подчиненным: начиная с 3 апреля, независимо от должности или «блатных» номеров, останавливать все машины в городе, которые нарушают правила. И давать мне сводку за неделю. Я сказал, что специально сам сяду как-нибудь за руль, нарушу и, если меня не остановят, уволю сотрудника.

Как я отношусь к предложению делать прозрачные стенки в полицейских участках? Знаете, это, по-моему, из серии — «что-то делать, чем ничего не делать». Очищение органов внутренних дел — длительный процесс, надо менять сознание людей, менталитет.

Я вам скажу, что полиция в меньшей степени коррумпирована, чем некоторые другие структуры. Просто мы всегда на виду. Наш сотрудник — в форме, все его действия рассматриваются под лупой. Кто, кроме нас, из силовиков ходит в форме, вы когда, например, последний раз сотрудника прокуратуры видели на улице в форме? Реформировать надо не только полицию, но и другие структуры: суд, прокуратуру.

Негативный образ сотрудника полиции создавался годами, СМИ, телевидение, литература к этому руку приложили. А за двадцать лет после развала советской власти погибли при исполнении 11 тысяч сотрудников милиции, и ежедневно гибнут. Кто об этом пишет?

Обидно за такое отношение к полиции, мы — часть общества. Какие к нам люди приходят, такие и есть сотрудники, они ниоткуда не берутся, с неба не падают. Все общество больно. Но полицию сделали козлом отпущения.

Обычный пример: мы задержали человека по подозрению в совершении серьезного преступления. А он через день на свободе, глумится над нами — ну что, мент поганый, взял? И люди на нас пальцем показывают: он ментам дал взятку, они его отпустили. Но не мы принимаем решение об аресте, а суд, мы задержали и передали его в другие руки. А люди нам перестают верить, перестают верить в справедливое возмездие.

Есть понятие — неотвратимость наказания, это надо не нам, а нашим детям. Неотвратимость наказания других остановит.

Я за смертную казнь двумя руками и не боюсь об этом говорить. Почему-то никто не думает о пострадавших и их родственниках. Вон, устроили пикет возле посольства Белоруссии. А кто подумал о загубленных жизнях, о ставших инвалидами невинных людях, о матерях, потерявших детей?

И я бы вернул конфискацию имущества. В советское время многие боялись не столько отсидки, сколько конфискации. А сейчас преступник думает — ну и ладно, ну и отсижу, а все награбленное мне останется.

Газета «Няръяна вындер», 12.04.2012

Читать в оригинале http://adm-nao.ru?show=news&id=5874